В середине октября 1993 года в Вильнюсе состоялись освящение отреставрированной караимской кенаса и приуроченная к этому событию научная конференция в честь академика тюрколога А. Зайончковского. Во время этих мероприятий я впервые узнал о том, что в Галиче сохраняется алтарь, сефертора, книги и другое имущество разрушенной караимской кенаса в Галиче. Рассказали, что туда ездил М. Фиркович, осматривал хранимое и взял бра для Вильнюсской кенаса и еще некоторое имущество. Алтарь оказался слишком большим. 

Анна Сулимович рассказала более подробно о хранящихся там вещах, в том числе о фамильных свитков Торы, которые использовались при чтении текстов представителями разных семей. Тогда же я оговорил с представителями караимских общин Литвы и Польши, что они поддержат передачу имущества галичской кенаса в Крым и походатайствуют в этом вопросе перед галичанами. Принципиальное согласие на передачу было получено. Детали надо было согласовывать с галичанами, а конкретно с  Яной Львовной Ешвович, адрес которой я узнал.

На одном из собраний правления Крымской областной караимской организации (Ассоциация была зарегистрирована в 1994 г.) я рассказал эту информацию и поставил вопрос о перевозке алтаря и имущества кенаса из Галича в Крым. Все были очень обрадованы и решили забирать все, что нам отдадут. Было решено выделить деньги на перевозку имущества. Возник вопрос, куда перевозить. Так как в Симферополе не было места для хранения (вопрос с Симферопольской кенаса не решался), а в Евпатории уже отдали здание мидраша, то решили перевозить в Евпаторию и поручили решение этого вопроса евпаторийцам. Но проходили месяц за месяцем, а налажена была лишь переписка. Только приезд А. Зотикова резко ускорил процесс. Из разговора с ним я узнал, что, узнав о наличии таких уникальных вещей, он предложил организовать и оплатить перевозку имущества в Евпаторию через Киев, где организовать выставку караимских раритетов, в том числе и сефертора. Однако, сефертора, нежелательно демонстрировать для праздной публики, т.к. на них намоленное благословение Божье. Говорить это руководству Евпаторийской общины было бессмысленно, т.к. уже тогда они дали на это свое согласие. Единственный способ не допустить демонстрации сефертора, было договориться с галичанами, чтобы они запретили это делать. Я предложил съездить в Галич и договориться с галичанами. Меня поддержали, выделили деньги и поручили передать Яне Львовне на проверку переводы пословиц, изданных А. Мордковичем, для нового издания караимских пословиц.

Приехав в Галич рано утром, я направился разыскивать дом Яны Львовны. Встретила она меня настороженно, но как только я представился, все изменилось. Зайдя в дом, я был совсем ошеломлен, т.к. у меня появилось ощущение, что приехал в родной дом, где родился и провел детские годы, настолько обстановка, атмосфера, отношение было родное, дорогое, привычное и так редко встречаемое в Крыму. С такой караимской патриархальностью в Крыму я столкнулся только в доме С. И. Кушуль. Был горячий чай, завтрак, разговоры о знакомых в Литве, Польше, Крыму. Я рассказал зачем приехал, она согласилась с моей просьбой, забрала тексты переводов пословиц для проверки. Потом посетили караимское кладбище, и пошли знакомиться с другими караимами.

Зашли к Сабине Зайончковской, у которой хранился алтарь. Перед самой моей поездкой, мама рассказала о ней, т.к. Сабина некоторое время жила в Тракай, и мама шила у нее платья. Когда я представился и назвал имя мамы, то Сабина Зайончковская все это вспомнила и была обрадована, когда я сказал, что мама передает большой привет. Меня пригласили в дом, угощали, потом повели во вторую половину этого старого небогатого караимского дома,  разделенного на две части. В одной жила семья, а во второй держали домашних животных, чтобы те не замерзали зимой. Позже, когда  перестали держать скот, эту часть переделывали под жилье или под склад. Там мне рассказали, как узнали, что собираются закрыть кенаса, мужчины нашли подводу, загрузили алтарь и привезли к Сабине Зайончковской. Тогда у нее шел ремонт второй половины под сарай. Разобрали стену, внесли алтарь и заложили стену. Вывезли и остальные вещи, в том числе и общинные книги, хранившиеся в кенаса. Одним из тех, кто это делал, был Г. Ешвович, живший в Крыму. Он женился на А. Дубинской, переехал из Галича в Бахчисарай, где родились дочери Тамара и Лариса, и сын Юрий.

Потом я познакомился с Адой Зарахович. Был у нее дома, рассказывал о себе, о работе в общине, вспоминали уллу газзана Тракай С. Фирковича, которого хорошо знал ее отец Зарах Зарахович и переписывался с ним. Я жил через дом от газзана в детстве и часто бывал у него дома, дружил с его внуком. Ада Зарахович показывала книги и журналы, которые присылал С. Фиркович. Мне показали сундук на чердаке, о котором рассказывала А. Сулимович. Мы смотрели сефертора и тогда я узнал, что по просьбе еврейской религиозной общины галичане отдали им одно свое сефертора. С моей просьбой не демонстрировать сефертора они согласились, т.к. сами показывали только одно сефертора, которое и было позже выставлено в музее им. С. И. Кушуль в Евпатории.

Вечером были беседы с Я. Ешвович до глубокой ночи. Обсуждались разные вопросы караимской жизни, истории. Она показывала караимскую литературу, документы, печать общины. Обсуждалось современное положение дел. Утром я собрался уезжать, и для меня было полной неожиданностью, что Ада Зарахович предложила мне забрать себе для караимской работы библиотеку ее отца, чтобы она использовалась для написания статей, выставок, передач, работы с молодежью. Я не рискнул взять старые караимские молитвенники, а забрал литературу, напечатанную кириллицей и латинским шрифтом, ту с которой я мог работать и использовать.

На очередном правлении Ассоциации  в ноябре евпаторийцы с восторгом и радостью рассказывали о том, что и как они везли из Галича. Я был обрадован, что на выставке в Киеве не демонстрировались сефертора, но узнал, что все везлось на открытой машине, прикрытое пленкой. Я был поражен таким отношением к караимским ценностям. Слава Господу, на них было благословение Господа и все окончилось благополучно. Мне передали письмо от Ады Зарахович о том, что она просит меня передать все книги в Евпаторию. К правлению у меня уже был подготовлен полный список привезенной литературы, т.к. ее собирались использовать в работе Ассоциации. Этот список я передал В. Тирияки и на правлении было оговорено, что мы задержим литературу для ксерокопирования. Но нормально скопировать ее нам не дали, после очередного требования передать литературу, 17 декабря 1994 года я под подпись передал все В. Тирияки и Д. Элю. Увы, несмотря на условие галичан, что всей литературой могут пользоваться все караимы Крыма, а не только евпаторийцы, за 20 лет не наберется и десятка караимов, получивших доступ к этой литературе.

Газзан Симферопольской караимской общины Бабаджан А. А.